| Защитник "Юты", двукратный обладатель Кубка Стэнли в составе "Тампы" Михаил Сергачев рассказал о тяжелой травме во время карьеры. — Вернемся к хоккею. В последнем сезоне за «Тампу» у вас случился кошмарный перелом, на который даже смотреть по телевизору было больно. Что чувствует игрок, когда в первом же матче после серьезной травмы ломает одновременно большую и малую берцовые кости? — Боли почти не было. Был шок. Помню, перед вторым периодом стоял в туалете и сам себе сказал: «Не дай бог, сейчас что-то не так сделаю — и кость сломается». Начал себя загонять — и так и произошло. До того ведь в той ноге была трещина, я лечил ее, готовился, занимался плаванием, чтобы держать форму. Хотел как можно быстрее вернуться в строй, подгонял врачей. А когда нога все-таки сломалась, подумал: ну и ладно, сезон все равно складывается плохо, главное — не связки. Потому что порвать связки — это минимум девять месяцев, а кость — недель одиннадцать. — А почему сразу две кости в одном эпизоде сломались? — Потому что, если большая берцовая ломается внутрь, весь вес уходит на малую. Она тонкая, не выдерживает и тоже ломается. Мне в большую вставили штырь, пластину, шесть болтов, а малую вообще не трогали — дали время, когда срастется сама. Вернулся не к первой, а к четвертой игре плей-офф, потому что как раз ждали, когда малая берцовая полностью заживет. Схожая история в прошлом сезоне была у Овечкина: у него тоже малая сломалась, но на нее нагрузки меньше, в американском футболе с такой травмой даже играют. — Реабилитация далась тяжело? — Очень, особенно ментально. Мне при операции разрез сделали спереди, через мышцу. Ее нужно было разработать, а это больно и сложно. Любое движение — мучение. Но я спешил, хотел вернуться к плей-офф, - сказал игрок. |